Я улыбаюсь, потому что представляю себе, как выглядят твои кишки. — Что? — переспросил Роб и рассмеялся. — Ты такой крутой, да? Ты мне угрожаешь? Думаешь, сможешь меня напугать, щенок? — У меня клинический диагноз "социопатия".

Это не автобиография. Это вообще не книга об артисте. Горец и тут превзошел всех красавцев кинематографа: он написал действительно глубокую книгу о своей родине.

Лучший дебют 2011 года на Франкфуртской книжной ярмарке — об "отсталой" британской судебной системе, где все еще можно предъявить уголовное обвинение мальчику 11 лет. Но, быть может, не помешало бы детям взять на себя и немного ответственности за права, которых у них уже навалом.

Паланик (он же Палагнюк) сказал, что этот роман был написан как "способ борьбы со смертью его матери". Он переиначил "Ты здесь, Бог?" из романа Джуди Блум на "Ты здесь, Сатана?" — и мало что изменилось.

Автор принципов построения успешных компаний, американский гуру менеджмента Джим Коллинз на этот раз обозначил пять стадий гибели монстров рынка.

В прочем, у нас вообще любят совать нос в чужие дела и выносить суждения.

Волшебная история о владельцах могущественных артефактов, которые нужно собрать вместе для мира во всем мире. Главная удача автора — его герой, то есть он сам.

Оказывается, у Набокова был добрый брат-гей. Сергея привечали и в безумной парижской компании Кокто и Гертруды Стайн, и в концлагере, где он до самой смерти делился едой. Пол Расселл, университетский преподаватель, автор "100 кратких жизнеописаний геев и лесбиянок", кренится в сторону исторической достоверности.

Вавилон, Содом, Гоморра, Сидон, Кипр... должно быть, были и другие крупные города, где и моряк, и антиквар могли развлечься...

"Рано ложиться и рано вставать, вкалывать как проклятый и заниматься рекламой" — вот рецепт добродетели. Анаболический мистер Олимпия, мистер Европа и мистер Вселенная из хилого дрища за несколько лет. Миллионер к 30 годам, убежденный республиканец, личный друг старика Никсона, первый Governator Калифорнии. Но любим мы его не за это. Иногда чересчур прямо, но с сочувствием: каков автор, такова и автобиография. А вспомнить есть что.

Лето становилось все длиннее. Потом появились экзотические насекомые и новые кожные заболевания. Да, это глобальное потепление. Наконец-то экологи могут с чувством глубокой внутренней правоты вырезать семьи владельцев крупных корпораций. Один из них, по прозвищу Целитель, оставляет свой генетический материал на местах расправы, хотя уже два года как мертв. Его и ищет поэт Тапани Лехтинен. Черно-зеленая апокалиптика от бывшего копирайтера.

Третий том совершенно новых рассказов Фитцджеральда, впервые на русском — про Америку, в которой все еще хорошо. И обещает стать даже лучше, когда вырастут Бэзил, Джозефи-на и Гвен. Очень скоро они покорят мир, а пока просто потрескивают и сверкают, как шаровые молнии.

Не все законы формулируются в научных лабораториях и на заседаниях парламента, некоторые из них человек познает на собственном опыте. Они так и называются - опытными. Или эмпирическими. Незнание эмпирических законов заставляет заподозрить Вселенную в том, что она невзлюбила лично тебя. А потом оказывается, что это просто мир так устроен. И как-то сразу становится спокойнее.

Задумывались ли вы, за что мы любим свою работу (если конечно, любим)?..

Приятель чем-то расстроен (допустим, всухую проиграла его любимая команда). Пребывает в нездоровом задоре, рвет и мечет и вообще готов испортить гулянку, на которой вы оказались вместе. Как успокоить буяна*?

Все мы о чем-то мечтаем и стремимся чего-то достичь. Но зачастую в самый ответственный момент наш внутренний цензор начинает паниковать, «это нереально, невозможно, ты не потянешь», - шепчет он. И большинство верят, меняют направление, ищут более доступные способы и цели.

Делать передышки в работе нужно, с этим никто не спорит, однако сбегать покурить — не наш метод. Вот тебе четыре альтернативных 10-минутных перекура — без единой капли никотина.

Герой романа Джозеф Гейст на свой счет иллюзий не питает. Типичный ботаник, белая ворона и классический лузер с амбициями. Когда-то неуклюжему парню удалось почти невозможное - вырваться из тоскливого захолустного городка и поступить в престижный Гарвард, да еще на философский факультет.