Зависимость уровня безработицы от числа IPO

Беглого взгляда достаточно, чтобы определить: с 1997 года началось резкое сокращение числа IPO, которое в 2001 году перешло в форменный обвал без малейшего шанса на восстановление здорового статус-кво. Если в середине 1990-х ежегодно на бирже появлялось в среднем 520 новых компаний, то последние пять лет число ежегодных IPO упало до 128! Будет ли преувеличением сказать, что рынок американских IPO умер?

Каковы последствия этих процессов для реальной экономики? Как я уже сказал — прямые и негативные. Взгляните на график, отражающий зависимость уровня безработицы от количества ежегодных IPO на бирже.

Самое показательное на графике — период с 2004 по 2007 годы, когда качественный (хотя и незначительный) рост IPO тут же вызвал резкое снижение безработицы. Финансовый кризис 2008 года практически свел на нет рынок первичных публичных размещений, и, как следствие, уровень безработицы мгновенно удвоился. По расчетам аналитиков Grant Thornton, чьи графики я использовал в статье, из-за сокращения числа IPO в последнем десятилетии Америка недосчиталась 22 млн рабочих мест. Для пущей наглядности: непосредственно из-за финансового кризиса 2007-2009 годов произошло сокращение 7,3 млн рабочих мест — лишь одна треть от того, что можно было получить, продержись IPO на уровне 1990-х.

Зависимость уровня безработицы от числа IPO объяснить несложно: привлечение малым и средним бизнесом дополнительного капитала за счет размещения акций на бирже сразу же ведет к их экспансии (открытию новых офисов, расширению штата сотрудников и т. п.) и, как следствие, созданию новых рабочих мест. Сокращается число IPO — растет безработица в стране, где 90% рабочих мест создается именно малым и средним бизнесом.

Весьма показательно, что мы наблюдаем не системный кризис современного капитализма, а картину деградации исключительно регионального рынка: вымывание публичных компаний с биржи, обвальное сокращение числа IPO — все это американская специфика. С 1997 по 2008 годы число публичных компаний, котируемых на Токийской бирже, увеличилось на 28%, в Гонконге рост этого показателя составил 92%, на австралийской бирже в Сиднее — 65%, на биржах Германии — 36%, Италии — 26%, Канадской бирже в Торонто — 11%. И лишь Соединенные Штаты умудрились сократить количество своих публичных компаний более чем в два раза.

Что же случилось с американским фондовым рынком? Что привело к деформации структуры здоровой биржевой капитализации и напрочь отбило у бизнеса охоту ввязываться в процедуру go public?

Читатель, наверное, удивится, узнав, что никакого злого умысла и уж подавно — козней конспирологической природы в разрушении американского фондового рынка не было. А были одни только благие намерения. Те самые, которыми, как известно, вымощена дорога в ад. Фондовый рынок США деформировали родное правительство и Законодательное собрание, которые дружными усилиями адаптировали целую пачку дьявольских законов, зарегулировавших биржу до смерти.

Ладно бы дело было в каком-то одном, случайном законодательном акте, который можно было списать на лоббирование интересов теми или иными корпоративными группами или элитами. Так нет же: с 1997 по 2005 годы было принято шесть разноплановых законодательных инициатив, и они привели к качественному перерождению принципов, на которых базировалась вся система организации фондового рынка страны.

Побудительным мотивом законодательных инициатив выступало благородное желание политиков предоставить всем участникам рынка равный доступ к информации, снизить уровень инсайдерских торгов, скоординировать котировки акций между различными площадками, устранить арбитражные ситуации, оптимизировать систему торгов, а также снизить биржевые риски до минимума.

На практике же результаты в массе своей оказались противоположными ожиданиям: перевод котировок в метрическую систему и снижение размера тика до минимума лишили флуктуацию бумаг на бирже динамики и уничтожили привлекательность акций компаний с низкой капитализацией; борьба с инсайдерством привела к тому, что ценная информация вообще перестала поступать в открытые источники; оптимизация торгов лишила трейдинг рядовых участников рынка малейшей привлекательности, поскольку доходные сделки из-за минимальной амплитуды флуктуации цен стали возможны только на огромных объемах при высокочастотном компьютеризированном трейдинге, который доступен исключительно крупным инвестиционным компаниям и хедж-фондам; снижение биржевых рисков обернулось для малого и среднего бизнеса катастрофой, так как они оказались не в состоянии обеспечивать соответствие собственной практики делопроизводства и ведения отчетности жестким регуляционным правилам, введенным новым законодательством (в первую очередь — Законом Сарбейнса-Оксли).