Цой жив

Завтра кто-то утром в постели поймет, что болен неизлечимо. Кто-то, выйдя из дома, попадет под машину.

НЕ ПОМНЮ, КТО ЭТО СКАЗАЛ и по какому поводу, но мысль верная; ад ожидает нас за каждым углом. Ты можешь, как основатель этого журнала Боб Родейл, кушать только органическую пищу, увлекаться велосипедным спортом и беречь организм от сигарет — но закончить жизнь в расцвете сил на Ленинградском проспекте из-за того, что твой водитель "зевнул". Или однажды, возвращаясь с работы, ты вызовешь подозрение у милиционера - и утро в участке встретит уже твой труп. Завтра кто-то, вернувшись домой, застанет в руинах свои города. Кто-то сорвется с высокого крана. Такие дела.
Перехожу к сути. 20 июня 2012 года обещало быть прекрасным днем. Солнце сверкало на мытых машинах, сытые таджики подстригали травку во дворе. Через пару дней я улетал с семьей в Италию — купаться и принимать морепродукты внутрь утром, днем и вечером. Я был готов к этой поездке как никогда. Это раньше я отбывал во все командировки в мокрых носках (потому что постирать их успевал только в ночь перед отъездом). Сейчас я даже знал, куда устремляются в июне течения у побережья Адриатики. Что еще предусмотреть? Как предотвратить любые неприятности, которые могут испортить поездку?

А, вот же. На днях у меня на мошонке (прости) образовался некий белый шарик. Явный жировик, но надо бы провериться — мы будем две недели вдалеке от дома, вдруг что. Заеду-ка я перед работой в поликлинику.

Заехал. В кабинете 211 молодая хирургесса гоняла чаи с медсестрой преклонных лет, "Ну, снимай штаны, — улыбнулась она. — Да-а-а... Заходи в смотровую, ложись".

Зашел, лег. Медсестра гремит инструментами, в воздухе запахло спиртом. Почувствовал укол в мошонку. Приподнял голову:
- Вы что, резать собираетесь?
- А что мне с ней, целоваться?

Ок, значит, первые дни в Италии не буду купаться. Лежу, рассматриваю пластиковый панельный потолок. Врачиха копошится где-то на краю зрения. Чуть погодя начинаю вслушиваться в их диалог с медсестрой, приобретающий странный характер:
медсестра: Что-то вы глубоко пошли...
врач: Подцепить не получается...
м.: Он в отпуск едет, давайте оставим, после сделаем...
в.; Вот, пошла, пошла. Нет, не выходит,
м.: Вы правее берите,
в.: Щас, щас. Ой. (Пауза.) Да, щас. Тампон, Щас. Да, Берем, Да, Вооот, Тампон. Зашиваем.

Молодцы врачи, делают свою работу. Прямо сериал "Скорая помощь".

Молодцы поместили мою мошонку в плотный белый кокон из марли и лейкопластыря, выписали антибиотик, велели сменить трусы-боксеры на утягивающие плавки и прибыть завтра на перевязку. Ок.

Я КУПИЛ ЛЕКАРСТВА. Доехал до дома, вышел из машины — и вдруг увидел, что на джинсах в районе смыслового центра моего тела расплывается красное пятно.

Деревянным шагом, оставляя на полу пятна крови, добрался до квартиры, Беспокоился, отстираются ли новые джинсы (совет от МН: свежую кровь надо быстро и тщательно смыть с одежды водой — обязательно ледяной, чтобы кровь не свернулась. Мне помогло). Пока реанимировал штаны, заляпал пол. Принялся драить пол, но быстро понял, как абсурдно это выглядит: я оттираю плитку, а следом за мной тянется новый кровавый след (уборщица-молдаванка ворчала потом: "Вы что тут, свинью резали?"). Провел полчаса в ванне, наблюдая, как теплые алые струйки стекают по ногам. Мошонка при этом росла на глазах. Когда пропитанная кровью повязка начала отклеиваться и из-под нее показалось нечто размером с яблоко сорта "ред делишес", я вызвал жену с работы и предупредил поликлинику, что меня сейчас привезут.

На знакомом этаже царила суета. Меня подхватили под руки, уложили на стол. "Здравствуйте, я заведующая отделением. Нина, померяй пациенту давление. Лампу, лампу направляйте. Вы что, бинт туда напихали? Какая у него группа крови? Пережимай. Нет, вон тот пережимай. Вызывайте "скорую", Да в любую пусть везут, только поскорее".

Видимо, я уже потерял к тому моменту много крови, потому как эмоции куда-то ушли. Фиксировал только, как женщины в белых халатах, прижав руки к груди, провожали меня с этажа сочувственными взглядами. Как шофер "скорой" заблудился и я показывал ему дорогу, привстав на кушетке. Как молодые урологи обступили меня, лежавшего на очередной кушетке: "Это кто же тебя так? А ты куда смотрел? А она чего?"

Помнишь, еще несколько часов назад я любовался солнечным деньком и строил планы? Сейчас я лежал в круглом реанимационном зале, накрытый простынкой. Вокруг меня, подключенные к попискивающим аппаратам, стонали серые люди. Неслышно подошел и сочувственно сел рядом на табуретку доктор: "Кирилл Александрович, операция будет под общим наркозом. Возможно, выяснится, что нужна ампутация правого яичка. Подпишите согласие, пожалуйста".

Я подписал.
И вот ЧТО Я ДУМАЮ ПО ЭТОМУ ПОВОДУ. Примерно раз в 200 лет где-то в Петербурге появляется пророк, рожденный выходцами из далеких земель. Два века назад это был Александр Пушкин, составивший нам в форме "Евгения Онегина" "энциклопедию русской жизни", Спустя время его место занял Виктор Цой, сформулировавший главное правило поведения в нашей стране: следи за собой, будь осторожен. Помнишь? "Завтра где-то в одной из больниц дрогнет рука молодого хирурга,.,"

Все проверяй и не верь незнакомым людям. Перед визитом на СТО сам получи квалификацию автомеханика, иначе тебе предложат починить не то, что сломалось, а за что можно содрать побольше. Краны в доме меняй своими руками, ибо штатный сантехник поставит не ту прокладку и мелкая течь обернется потопом. Если ты президент страны, и что-то случилось — сам отправляйся тушить пожары, ликвидировать наводнения или успокаивать рабочих. Без твоего контроля любая спасательная операция превратится в фарс и разворовывание средств.

Яичко мне спасли. Хоть чудо-хирургесса в поликлинике и нарубила мне мошонку, как в салат, сейчас все более-менее на месте. Но спасибо за это надо сказать не судьбе, а жене Лике. Развернув "скорую", она отправила меня не в "любую" больницу, а конкретно в заслуженную урологическую клинику, где заведует отделением ее одноклассник Миша. Миша говорит: "Смогли избежать катастрофы".

Отпуск, конечно, накрылся чугунком. Я лежал в больнице, принимая по четыре капельницы в день, потом ездил каждый день на перевязки. Потом воспалился и разошелся шов, я метался между страхом и надеждой, пил пять сортов таблеток, мазал тремя типами мазей, собрал коллекцию из шести утягивающих плавок. Но я, по крайней мере, живой. А пророки себя не уберегли. Пушкин, описавший гибель молодого поэта на дуэли, спустя шесть лет был застрелен при аналогичных обстоятельствах. Цой, велевший "следить за собой", заснул за рулем и влетел в "Икарус". Такие дела.

ТЕКСТ: КИРИЛЛ ПЕТРОВ