Сердцу не прикажешь

Что такое работа фандрайзера и директора благотворительного фонда? Для Екатерины Бермант это не работа, а творчество. Ведь работа подразумевает время в обмен на деньги. А в творчестве главный результат - радость. И нет большей радости, чем спасти ребенку жизнь.

«Итак, у нас новый лот! Это литография Давида Хайкина, достойная собрания Третьяковской галереи. Я бы такую себе купила», — улыбчивая ведущая представляет лот — картину известного современного художника. Делает это уверенно и профессионально, оно и понятно, это не первый аукцион в жизни Екатерины Бермант — руководителя и вдохновителя благотворительного фонда «Детские сердца» и некоммерческого партнерства «Все вместе».

Бермант часто устраивает благотворительные выставки и сама ведет аукционы. Что неудивительно, в некоммерческом секторе руководители обычно совмещают сразу несколько обязанностей — и исполнителя, и директора.

По образованию и в прошлой жизни Катя тоже художник. И может быть, так и работала бы дизайнером, если бы не письмо, перевернувшее ее жизнь. В письме мама четырехлетней Кати из Нижнего Новгорода писала: «Извините, пожалуйста, не могу я описать словами все то, что происходит в моей душе, но одно я могу сказать: она плачет». «Я тогда подумала, что я буду не я, если не соберу деньги на операцию», — вспоминает Бермант. До операции четырехлетняя девочка со сложным пороком сердца ездила в коляске, потому что не было сил ходить. Почти сразу после операции ребенку подарили велосипед. Девочка давно уже выросла и совершенно здорова. А письмо ее мамы положило начало благотворительному фонду «Детские сердца». И уже 11 лет это эффективный, независимый фонд, в котором работают три человека. Фонд, который создали энтузиасты с нуля, без опыта работы, но с огромным желанием спасать жизни детей.

В благотворительность люди часто попадают не от хорошей жизни. Как правило, за этим решением стоит чья-то трагедия. У Кати Бермант все было хорошо. «Но когда стала директором фонда, то научилась жить заново, — рассказывает Бермант. — Не только у меня, у всей семьи изменились взгляды на жизнь. Когда я начинала, мне казалось, что мой предел — это деньги, собранные на одну операцию в месяц. Сейчас мы спасаем 200 детей в год».

И желание спасать становится только сильнее. «Моя работа не остается в офисе, она тащится за мной в кровать, — говорит. — Не дает спать, есть и пить. И я все равно ее люблю, такую ужасную и выматывающую работу. Потому что результат ее — живые дети. А что может быть лучше живых детей?»

За это время «Детские сердца» спасли 1460 детей с врожденными пороками сердца. Директор фонда признает, что для нашей огромной страны эта цифра может показаться незначительной. Но почти полторы тысячи человек — это две московские общеобразовательные школы.

Врожденные пороки сердца — одна из самых частых причин смерти детей до одного года. По статистике Всемирной организации здравоохранения, около 1% людей на земном шаре рождаются с пороком сердца. Если болезнь вовремя диагностировать и прооперировать ребенка, он вырастет здоровым человеком. Если операцию не сделать — умрет или станет инвалидом. В России ежегодно рождается более 120 000 детей с пороком сердца. Из них 70% нуждаются в операции сразу после рождения или до первого года. Только 5% операций могут оплатить родители. Государственные квоты раньше распространялись лишь на треть, теперь расширяются, но все равно их не хватает на всех. А иногда операции нужно делать срочно или только за границей — и тогда речь о квотах точно не идет. Стоимость одной такой операции — от $7000; лекарства, аппараты родители вынуждены оплачивать сами. И чаще всего никто, кроме благотворительного фонда, помочь не может.

Кроме поиска денег на операции фонд «Детские сердца» уже несколько лет организует экспедиции ведущих российских кардиологов в самые отдаленные регионы России — для проведения диагностики детей с сердечно-сосудистыми заболеваниями.

В среднем это 5 выездов в год. По статистике, за помощью обращаются родители детей из крупных городов и областей вокруг них — Новосибирской, Московской, Ленинградской и т. д. Дети на Курилах и в Ханты-Мансийском округе тоже болеют, но там не хватает необходимых для диагностики пороков сердца специалистов.

И после таких экспедиций, например, в Кабардино-Балкарии уже не осталось необследованных детей.