Набирая обороты «Т-Платформ»

На начало 2013 года иностранные проекты занимали в общей структуре дохода «Т-Платформ» совсем немного — несколько процентов. Но выход на экспорт был важен стратегически: на домашнем рынке бурно развивающейся компании стало слишком тесно. В России она имела фактически монопольное положение, контролируя, по оценкам аналитиков IDC, более половины от совокупной мощности всех установленных на локальном рынке высокопроизводительных систем. Компания поставила своеобразный национальный рекорд: шесть ее систем побывали в Т0П-500 самых мощных суперкомпьютеров мира. Один из них — знаменитый «Ломоносов» с мощностью на пике в 1,7 петафлопс — установлен в МГУ. В 2012 году оборот компании превышал миллиард рублей. При общем объеме отечественного рынка суперкомпьютеров в «разумные сотни миллионов долларов», как его оценивает Всеволод Опанасенко, компания уперлась в потолок.

До создания в 2002 году «Т-Платформ» Всеволод Опанасенко руководил компанией Micronic — производил в Азии комплектующие для персональных компьютеров и серверов. Вендор контролировал до 25% отечественного рынка комплектующих, однако маржинальность бизнеса стремилась к нулю, и предприниматель начал терять к нему интерес. Продав завод в Китае, Опанасенко стал искать высокотехнологичную, доходную и неконкурентную нишу. На начало 2000-х отрасль суперкомпьютеров в России отсутствовала как класс, однако все предпосылки к ее появлению имелись. Росла потребность в сверхмощных вычислениях, страна брала курс на высокие технологии, темпы роста ВВП ставили новые рекорды. Уже в 2003 году компания дебютировала с первым большим заказом: совместно с другими исполнителями она приняла участие в российско-белорусской программе «СКИФ». Заказы госсектора — главным образом научных и образовательных учреждений — питали разработчиков еще несколько лет. Более того, в конце 2011 года блокпакет компании «Т-Платформы» выкупил Внешэкономбанк, оценив 25% акций в 800 млн рублей. Инвестиции ВЭБа решено было направить в том числе и на привлечение зарубежных клиентов.

Тем временем спрос сместился в сторону реальной экономики. Суперкомпьютеры все чаще стали получать прописку не только в научных институтах, но и в лабораториях промышленных корпораций. Мощнейшие вычислительные системы размером с большой зал и весом больше тонны сегодня решают задачи нефтеразведки, проводят гидро- и аэродинамические расчеты, моделируют автомобильные краш-тесты и создают новые соединения для фармацевтики. Стоимость каждой такой системы стартует от сотен тысяч долларов и заканчивается бесконечностью. Однако, платя большие деньги, промышленность предъявляет к суперкомпьютерам больше требований, чем научные организации.

— Основной интерес промышленности — удешевление себестоимости и сокращение сроков разработки, — объясняет Всеволод Опанасенко. — Цена ошибки в бизнесе намного выше, чем в науке: там, где ученые рискуют сроками, предприниматели рискуют деньгами. Промышленные суперкомпьютеры должны обеспечивать надежность систем и высокий уровень схождения расчетов. Разница между результатами расчетов машины и итогами натурного эксперимента должна быть минимальной. Другими словами, расчетная модель должна быть еще точнее. Для этого необходимо учитывать больше параметров, не увеличивая сроков обработки информации. А это, в свою очередь, требует повышения производительности.

Казалось бы, наращивать производительность вычислительного центра просто: поставил рядом с суперкомпьютером еще один, занял площади на комнату больше. Но все гораздо сложнее. Одна из основных проблем суперкомпьютеров — поиск энергосберегающих технологий. Тот же «Ломоносов» требует для работы около 4-5 МВт электричества, что сравнимо с энергопотреблением небольшого города. Другая проблема связана с масштабируемостью системы: при увеличении суперкомпьютеров в размерах их вычислительная мощность возрастает нелинейно. Потратив вдвое больше денег, заказчик не сможет увеличить быстродействие в те же два раза.

Решать эти проблемы можно только за счет капиталоемких разработок. А в России достаточному количеству денег на такие НИОКР взяться неоткуда. Отечественный рынок суперкомпьютерных вычислений сейчас занимает около 1-2% мирового объема и расти не торопится. По оценкам Минэкономразвития РФ, к 2020 году он достигнет 4,2 млрд рублей, что ничтожно по сравнению с отметкой в $44 млрд, которую, как утверждает исследовательское агентство Market Research Media, перешагнет мировой рынок в шестилетней перспективе. К слову, бюджет на исследования и разработки компании Dell составляет $1,2 млрд (по данным информационно-аналитической компании 24/7 Wall Street), что почти в двадцать раз больше всего российского рынка суперкомпьютеров. Государственного софинансирования отечественных разработок в области суперкомпьютерных технологий фактически нет. Поэтому рано или поздно дорога перед нашим производителем появляется только одна — на покорение Запада.