Растим горючее

Стоит ли нашей стране, которая добывает больше всех нефти в мире (523,2 млн тонн по итогам 2013 года), развивать еще и производство биотоплива из сырья растительного происхождения?

Мировой флагман альтернативного ТЭКа — вовсе не солнечная и не ветряная энергетика, как думают некоторые. Самый большой рынок в сфере альтернативной энергетики сформировался в мире вокруг производства биотоплива — $95,2 млрд (оценки компании Clean Edge за 2012 год). Высокие цены на нефть делают производство биоэтанола, биометанола и биодизеля из растительного сырья рентабельным.

Что может дать биотопливо отдельно взятой стране? В первую очередь позволяет уменьшить зависимость от нефти. Так, Бразилия развернула национальную программу по производству биоэтанола с началом нефтяного кризиса 1973 года. Сейчас она занимает второе место в мире по производству биотоплива (22,5% мирового производства), притом что и в добыче нефти далеко не последняя — как-никак 12‑е место по результатам прошлого года. 80% бразильского автопарка работает на альтернативном горючем — смеси биоэтанола с бензином; минимальное содержание биоэтанола в автомобильном топливе по закону 2007 года должно составлять не менее 25%, а 15 млн автомобилей и вовсе способны ездить на 100-процентном биоэтаноле. И даже бразильское ведомство, ответственное за ТЭК, называется не как-то иначе, а «Национальное агентство нефти, природного газа и биотоплива».



Основной довод в пользу использования альтернативного топлива — его экологичность. «Парниковый эффект», о котором столько говорят, происходит за счет попадания в атмосферу парниковых газов, а именно водяного пара (H₂O), диоксида углерода (CO₂), метана (CH₄) и озона (O₃). Как известно, выхлопные газы транспорта, работающего на бензине, могут содержать до 16% CO₂ в своем составе. При этом добавление в бензин хотя бы 10% биоэтанола позволяет снизить выбросы диоксида углерода на 30%. А использование биодизеля в качестве моторного топлива и вовсе позволяет избежать загрязнения природы: при его сгорании выделяется такое же количество углекислого газа, какое было потреблено за всю жизнь растением, ставшим для него сырьем.

Несмотря на множество достоинств, биотопливо все-таки далеко от идеала. К примеру, в научном мире активно обсуждают возможности производства экологичного горючего второго и даже третьего поколения. В первом случае сырьем для переработки служат древесная масса, отходы пищевого производства и сельского хозяйства, менее ценные аграрные культуры, солома и многое другое. Во втором — речь идет о водорослях, на переработку которых, к слову, возлагаются большие надежды. Фитопланктон обладает высокой продуктивностью и не требует использования плодородных земель или пресной воды. Однако на деле оказывается, что большинство заводов по-прежнему работает с источниками сырья первого поколения. Например, США — лидер по производству биоэтанола — для переработки используют кукурузу. Более 40% всей выращенной на территории Соединенных Штатов культуры в конечном итоге становится топливом, что не может не сказываться на стоимости кукурузы на продовольственном рынке. Аналогичная ситуация складывается и в Бразилии, где сырьем для биоэтанола служит сахарный тростник.

Этическая проблема «Горючее против еды» встает в полный рост: многие эксперты напрямую связывают мировой продовольственный кризис 2007–2008 годов с увеличением производства биотоплива в странах — экспортерах сельхозпродукции. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, в 2013 году проблемы с питанием имели более 840 млн человек по всему миру. Разумно ли отдавать плодородные земли под посадку культур, которым суждено превратиться в горючее?

Этическая проблема «горючее против еды» встает в полный рост: многие эксперты напрямую связывают мировой продовольственный кризис 2007–2008 годов с увеличением производства биотоплива в странах — экспортерах сельхозпродукции.

Но не все так прямолинейно. Производство биотоплива первого и второго поколения может стать реальной помощью сельскому хозяйству. К примеру, изготовление биоэтанола в России позволит создать дополнительный внутренний спрос на продукцию отечественных сельхозпредприятий. А это серьезное подспорье для нашего многострадального АПК.

ЛИДЕРЫ И АУТСАЙДЕРЫ
Согласно отчету Международного энергетического агентства, в 2012 году уверенным лидером в области производства биотоплива стали США. На эту страну пришлось 45,4% от всего произведенного в мире биогорючего. На третьем месте, сразу же за Бразилией — страны Евросоюза с долей в 16,6%. У многих стран есть хороший потенциал развития биотопливных производств, однако пока невостребованный. «Индия и Китай сейчас играют лишь незначительную роль в мировом производстве биотоплива, — приводит пример Кристоф Бургер, преподаватель и управляющий директор в Европейской школе менеджмента и технологий в Берлине (ESMT). — Однако рост цен на нефть и национального автопарка заставляет эти страны начать разрабатывать политику содействия производству биотоплива. Так, индийское правительство ставит цель довести долю этанола в транспортном топливе до 20% к 2017 году, а рынок биотоплива в Китае, как ожидается, будет расти более чем на 15% в год».

Эксперты компании Navigant Consulting прогнозируют, что за десять лет мировое производство биотоплива вырастет почти в два раза: с 33,6 млрд галлонов в 2013 году до 61,6 млрд в 2023‑м. Прирост в 28 млрд галлонов впечатляет: в пересчете на привычные нам меры — это около 106 млрд литров. Но так ли радужны перспективы?

Свой национальный рынок биотоплива в каждой стране обустраивают по-разному, но без активного участия государства не обходится. Бразильская госпрограмма по биоэтанолу активно поддерживает прикладные исследования в области альтернативной энергетики и сельхозпроизводителей. США и ЕС пришли к биогорючему сравнительно недавно — в середине 2000‑х. Американцы со всей серьезностью отнеслись к развитию новой отрасли и разработали множество инструментов госрегулирования: налоговые льготы, тарифы и т. д. Ежегодно на программу поддержки американской биотопливной промышленности до недавнего времени уходило около $7 млрд. Однако с 2013 года все субсидии для отрасли альтернативного горючего были отменены. Главный экономист AgResourse Вильям Тиэри делает следующий прогноз для США: «Цены на биотопливо поднимались, так как его потребление росло, но теперь эта тенденция остановилась: сейчас в США нет необходимости увеличивать площади под кукурузу для увеличения производства биотоплива». В связи с этим он делает вывод, что стоимость кукурузы упадет в среднем на 23% уже через два года, а биотопливной промышленности США теперь не быть на коне.

Одна из проблем, с которыми столкнулась Америка, кроется в восприятии биоэтанола местным потребителем, который при прочих равных предпочитает делать выбор в пользу более привычного, углеводородного топлива. Похожая ситуация возникла в Германии несколько лет назад. Согласно директиве Евросоюза по возобновляемым источникам энергии 2009/28/ЕС всем странам — членам ЕС было предписано довести долю биотоплива на транспорте до 10%. Даже несмотря на более низкие цены, немецкие автовладельцы очень неохотно использовали топливную «новинку». Это обстоятельство, а также разгоревшиеся споры вокруг дилеммы «Горючее против еды» заставили Европейскую комиссию пересмотреть свою директиву и снизить долю биогорючего в топливе до 5%, а потом и вовсе отложить принятие каких-либо решений до 2015 года.

Владикавказский завод по производству биоэтанола в прошлом году в качестве эксперимента открыл заправку, на которой, помимо обычного бензина, стали предлагать экотопливо по той же цене. Спроса почти не было, и руководство завода списало это на отсутствие у потребителя экологической культуры.

Сказать, как именно будет выглядеть биотопливная промышленность в ближайшем будущем, довольно затруднительно. В любом случае у отрасли имеются перспективы только в случае перехода к использованию сырья второго и третьего поколения, а также при воспитании у людей чувства ответственности за окружающую среду.



СМОГ ОТЕЧЕСТВА

С положением биогорючего в мире имеется хоть какая-то ясность. Но как обстоят дела с альтернативным топливом в России?

Попытку оценить нашу отечественную биотопливную промышленность сделало Министерство сельского хозяйства США. По его данным, в России с помощью биотоплива производится около 5% тепловой энергии и 1% электрической. А вот доля транспорта, работающего на экогорючем, ничтожна. Впрочем, для этого имеются весомые причины. Кристоф Бургер и Йенс Вайнманн из ESMT полагают, что применение биотоплива в автотранспорте в принципе имеет небольшой потенциал. В первую очередь это связано с большим количеством новых, конкурирующих между собой технологий. Те же электромобили имеют больше шансов завоевать популярность среди населения в качестве экотранспорта. К тому же в России, богатой природным газом, значительно выгоднее перевести автопарк на голубое топливо: это не так сильно бьет по карману, как переделка автомобиля под работу на биогорючем, а также позволяет снизить уровень выбросов CО₂ в атмосферу. Аналогичным образом поступили в свое время в Аргентине. В Буэнос-Айресе весь парк такси давно переведен на газ.

Использовать бензин с небольшой примесью биоэтанола (до 10%) может любой автомобиль. Но вот смеси с более высоким содержанием этого горючего (вплоть до 100%) требуют автомобиля flex-fuel — машины с гибким выбором топлива. Однако переделка обычного транспорта в flex-fuel‑мобиль может оказаться для владельца экономически невыгодной. Автомобильные гиганты вроде BMW или Chevrolet выпускали модели с подобными двигателями, однако спрос на них оказался невысоким.

С биодизелем дело обстоит проще: под него не требуется модернизировать двигатель. Но у этого топлива другой недостаток: срок хранения составляет не более трех месяцев.

Как показывает пример владикавказского завода, розничный потребитель для экологичного топлива в России не нашелся, а вот за границей желающих приобрести российское биогорючее немало. Наша страна вообще обладает большим потенциалом для развития биотопливной промышленности. По оценке Минсельхоза, Россия может производить биотоплива 10–15% от общего объема автомобильных бензинов. Для этого в стране имеется все необходимое: большое количество плодородных земель и воды для их орошения, доступность сырья и возможность его круглогодичной переработки, хорошая научно-техническая база. Под последней подразумевается обширный опыт, накопленный еще в советское время, и наличие коллективов разработчиков — в частности в МГУ им. Ломоносова, ГНУ «Всероссийский научно-исследовательский и проектно-технологический институт рапса» и Российской академии сельскохозяйственных культур.

Отечественных производителей биотоплива можно пересчитать по пальцам. Упомянутый завод во Владикавказе — пока единственное наше предприятие, производящее биоэтанол. Он был запущен в 2012 году и обошелся почти в миллиард рублей. Для сравнения: на территории США подобных заводов более двухсот. Другое важное для российской биотопливной отрасли предприятие — кировский «Биохимзавод». В 2008‑м там запустили проект по производству биоэтанола второго поколения из опилок, однако перейти непосредственно к промышленному выпуску так и не удалось. В Омске готовится к пуску завод по производству этил-трет-бутилового эфира (ЭТБЭ). Это оксигенирующая добавка к моторному бензину, способная повысить октановое число и ликвидировать часть вредного воздействия бензинового топлива на окружающую среду. В России началось также возведение крупных заводов по глубокой переработке зерна — проекты «Донбиотех» в Волгодонске Ростовской области и «Приосколье» в городе Щебекино на Белгородчине.



«С учетом того, что в мире использование биотоплива уже давно не является чем-то необычным, можно с уверенностью прогнозировать, что к 2020 году этот рынок в России может вырасти более чем в полтора раза в сравнении с сегодняшним уровнем — до отметки в 5 млн тонн в год, — говорит Дмитрий Соловьев, руководитель направления водно-энергетических исследований и возобновляемой энергетики в Институте энергетической стратегии. — При этом произойдет консолидация отрасли. В настоящее время на рынке оперирует множество компаний, которые производят не самую качественную продукцию. Поэтому усиление конкуренции за сырьевую базу в ближайшие годы приведет к поглощению мелких и средних производителей, применяющих не самые современные технологии, более крупными игроками. Кроме того, потенциально возможно появление иностранных инвесторов в сфере производства биотоплива в России».



Но если наша страна располагает прекрасными возможностями для развития отрасли биотоплива и может работать на внешний рынок, что является сдерживающими факторами? Почему у нас до сих пор нет больших достижений на ниве экогорючего?

ПОПАЛИ ПОД АКЦИЗ

Нельзя сказать, чтобы российские власти обошли вниманием биотопливную промышленность. 24 апреля 2012 года правительство РФ утвердило комплексную программу по развитию биотехнологий в РФ на период до 2020 года. Инструменты поддержки отрасли — из числа тех, что успели себя хорошо зарекомендовать за рубежом: поддержка отечественных НИОКР и бизнес-проектов, трансфер технологий из‑за рубежа, международное сотрудничество. На программу правительство собирается потратить в целом около триллиона рублей, но при этом ожидает, что спустя восемь лет с момента ее запуска доля биотехнологической продукции составит 1% от ВВП страны.

Между тем российской биотопливной промышленности требуются не только НИОКР, льготы и финансирование. Главная проблема отрасли сейчас состоит в том, что бензин, содержащий спирт, автоматически признается спиртосодержащей продукцией — а значит, относится к категории подакцизных товаров. Причем с начала этого года этиловый спирт облагается акцизом по ставке 74 рубля за литр, с 1 января 2015 года ставка увеличится до 93 рублей, а с начала 2016 — до 102 за литр. Подобные тарифы делают производство биотоплива нерентабельным.

«Без акциза на биоэтанол такие проекты будут прибыльными, — уверен президент Российской Биотопливной Ассоциации Алексей Аблаев. — А в остальном достаточно обычной поддержки нового бизнеса — уменьшения ставки кредитов и прочего. Каких-либо особенных льгот не нужно: этот бизнес и сам по себе рентабелен».

Что важно, развитая биотопливная отрасль выступает стабилизирующим фактором для сельскохозяйственного рынка с его непредсказуемой конъюнктурой, на которую оказывают влияние погодные условия, засухи, природные катаклизмы, неурожаи. Бразильское правительство, например, этим давно и успешно пользуется. Стоит мировым ценам на сахар снизиться до уровня, который был бы разорительным для бразильских плантаторов, как власти «включают» регулирующие механизмы, стимулирующие переработку дополнительных объемов сахарного тростника в биоэтанол. Делается это, например, за счет повышения минимального разрешенного уровня содержания этанола в автомобильном топливе. И никаких закупочных интервенций государства или дополнительных субсидий с целью поддержки сельхозпроизводителей. Этот опыт вполне может быть применен и в России, особенно на рынке зерновых. Благодаря хорошим урожаям и увеличению посевных площадей наша страна с 2008 года стала заметным игроком среди экспортеров — притом что в условиях демпинга и периодически вспыхивающих ценовых войн нашим производителям не всегда удается лучшим образом распорядиться собранным зерном. Зачем продавать урожай за бесценок или гноить на элеваторе, если можно переработать в биотопливо — товар ликвидный и востребованный?





Ольга Шаталова