Американское самоубийство

Фондовый рынок воспринимается извне примитивно: акции растут — дела в порядке, падают — все плохо. Этакая черно-белая картинка, не содержащая даже намека на истинное положение дел и — главное! — на процессы, оказывающие влияние на реальную экономику.

Примитивный подход понятен: давно сложилось мнение, что биржа не связана с реальным миром, живет по своим законам, не отражает объективных процессов, не влияет на бизнес компаний. Так, еще год назад капитализация Apple была самой высокой в мире, а сегодня сократилась почти в два раза. И что: многое изменилось в жизни культового производителя компьютерной техники? Ровным счетом ничего! Ни уровень доходов, ни прибыль, ни запасы наличных средств, ни финансовые обязательства, ни популярность продукции на рынке. Хотя котировки акций компании, по сути, пережили катастрофический обвал. Стоит ли удивляться, что фондовый рынок с его бурлением страстей воспринимается обществом как некое абстрактное приложение к реальной экономике?

В определенной мере подобное утверждение справедливо, если речь идет о странах, в которых фондовый рынок является искусственным подражанием либо формальным заимствованием. Например, в нашем отечестве. Российская биржа — это и в самом деле совершенно бессмысленный междусобойчик, единственное назначение которого — создать дополнительную кормушку для горстки местных трейдеров и зарубежных паевых фондов, специализирующихся на развивающихся рынках. Непосредственно российская экономика собственную биржу в упор не видит — обстоятельство, ярче всего проявляющееся в моменты ежегодного распределения дивидендов: компании отписывают собственным акционерам грандиозные нагары, а бирже ничего не остается, кроме как реагировать обиженным обвалом котировок.

Фондовый рынок США живет по принципиально иным законам. Независимость реальной американской экономики от биржи — не более чем оптическая иллюзия, в плену которой, впрочем, пребывают лишь наблюдатели со стороны. Достаточно сказать, что истинное положение дел на фондовом рынке напрямую определяет уровень безработицы в стране, — а это показатель, который служит главным ориентиром для принятия всех политических и финансовых мер регулирования реальной экономики.

Не удивительно, что общество реагирует на любой обвал котировок чрезвычайно болезненно, справедливо опасаясь ухудшения качества жизни и материального благополучия.

Другое дело, что флуктуация цен на бирже, вопреки общепринятому заблуждению, является весьма второстепенным показателем состояния здоровья фондового рынка. Скажу больше: стремительный и масштабный обвал котировок зачастую означает не наступление финансового кризиса, а, напротив, — здоровую коррекцию, придающую реальной экономике новые стимулы для развития.

Как бы там ни было, существуют на бирже процессы, несопоставимо более значимые, чем простой «бычий» тренд, то есть поступательное движение котировок вверх, которое в бытовом сознании ассоциируется со здоровыми тенденциями. Процессы эти скрыты от невооруженного глаза. Однако их пагубное влияние и на фондовый рынок, и на реальную экономику столь велико, что было бы непростительной ошибкой их игнорировать и, как следствие, не предпринимать решительных мер для преодоления негативных последствий.