«Секонд-хенд» — это поношенное, истрепанное, использованное издание чего-то, будь то книги, аудиокассеты, видеодиски и т. д. Загляните в букинистический магазин или лавку любителей граммофонных записей и освежите память видом того, что представляет собой «контент на физическом носителе», побывавший в употреблении. Ничего такого в мире цифрового контента нет и не может быть даже отдаленно. «Использованные» электронная книга, музыкальная композиция, кинофильм, бывшие хоть миллион раз в употреблении, выглядят абсолютно идентичными новому образцу. Продвигая концепт «цифрового секонд-хенда», Amazon с коллегами думали не о «сверхприбыли», которая пригрезилась партии сторонников традиционного копирайта, а о спасении всей модели платного цифрового контента в целом. Очевидно же, что открытие вторичного рынка для реализации товаров, которые в принципе не подлежат износу и физическому старению, вызовет сразу же обвальное падение цен на первичном рынке так называемого нового контента. Причем снижение цен будет столь грандиозным, что никакими комиссионными отчислениями за организацию вторичного рынка Amazon и Apple не удастся компенсировать потери. На что же делается ставка? Во-первых, как я уже сказал, на спасение всей платной модели; во-вторых, на снижение цен на цифровой контент до определенного качественного уровня, на котором у потребителей само собой отпадет желание связываться с «пиратским миром». Мотивом к приятию «цивилизованной» платной модели выступит не лицемерное и беспомощное морализаторство копирастии, а здравый смысл: стоимость цифрового контента (электронной книги, музыкальной композиции) станет столь божеской, что будет проще заплатить, чем тратить энное количество времени на поиск в Сети альтернативных бесплатных загрузок. Ради этого спасительного ценового обвала Amazon готова идти на любые ухищрения и компромиссы со здравым смыслом. Чего стоит одна только схема искусственного «старения», предложенная в патенте № 8, 364, 595: цифровой контент в системе вторичного обмена разрешается перемещать (то есть «продавать, давать в аренду, дарить, одалживать, обменивать и т. п.») лишь определенное количество раз. После чего будет считаться, что цифровой объект окончательно состарился и поизносился, поэтому его дальнейшее обращение запретят! Смех сквозь слезы. Все эти маневры для спасения платной схемы в целом, как я уже сказал, ускользают от сторонников традиционного копирайта, которые предпочитают добровольно обрекать себя на жизнь в болеутоляющих иллюзиях. В основе этой иллюзии лежит аксиома враждебности физического и цифрового контента: «Перепродажа электронных книг обрушит цены на новые книги, — стращает Скотт Туров, еще один автор бестселлеров, а по совместительству — президент Гильдии писателей Америки. — Кому захочется стать лохом, покупающим книгу по полной цене, если через неделю любой сможет приобрести ее же за центы? Да, это будет хорошо для потребителей, но только до тех пор, пока не останется ни одного писателя». Вот интересно: Скотт Туров реально не понимает или лишь делает вид, что писать книги люди будут всегда, даже если государство в законодательном порядке запретит выплачивать авторам гонорары? Литературное творчество, в первую очередь, — это потребность души человека, а уж затем — приработок. Но даже если абстрагироваться от духовных глупостей, неуместных в мире копирастического чистогана, Туров трагически ошибается и в оценке ситуации с материальной компенсацией писателей при развитии вторичного рынка цифрового контента. Поясню, почему. Сергей Голубицкий Бизнес-Журнал 05/2013 Комментариев пока еще нет. Вы можете стать первым! |
Рекомендуем |
Добавить комментарий!