И, может быть, есть смысл обратиться к опыту США.

Одним из известнейших преступлений, совершенных в Америке, является «бойня в школе городка Бэт» (Мичиган). Совершил его 18 мая 1927 года фермер Эндрю Кехо, до поры примерный гражданин и даже член школьного совета. Однако в какой-то момент налог на строительство новой школы показался ему чрезмерным. Мистер Кехо решил, что именно выплата налога привела к невозможности погасить закладную, выданную им на свою ферму. А весной 1926 года он к тому же проиграл на местных выборах и не смог возглавить самоуправление (что позволяло, видимо, поправить финансовые дела). И тут Кехо замыслил «убийственную месть». В течение нескольких месяцев он протаскивал в школу динамит (широко использовавшийся окрестными фермерами для земельных работ). А потом приступил к делу: убил жену, поджег свою ферму и взорвал школьное здание, лишив жизни 38 детей и 6 взрослых и ранив еще десятки человек... При появлении пожарных, отвлеченных тушением его фермы, Кехо подорвал себя и школьного суперинтенданта. Итог страшной мести — 46 убитых, 58 раненых... Но взрывчатые вещества в США употребляться не перестали. А у нас условия лицензирования, применения и перевозки практически исключают их криминальное использование. Тем более что существуют технологические методы борьбы с нелегальным оборотом ВВ. Еще в 1991 году ООН приняла Конвенцию о маркировке пластических взрывчатых веществ в целях их обнаружения. Согласно документу, в пластиты добавлялось одно из маркирующих веществ, ароматических углеводородов, способствующее обнаружению взрывчатки. Селитра в промышленных ВВ пахнет сама по себе, а введя в нее микродобавки, мы можем идентифицировать любую, сколь угодно мелкую партию взрывчатки, подобно тому как пуля нарезного оружия идентифицируется криминалистами по микрогеометрии ствола. Так что, наверное, серьезных показаний для отказа от взрывных технологий уже нет. Ведь не случайно разрешения на промышленные взрывы выдает гражданская организация (между тем как даже за лицензией на охотничье оружие надо идти в полицию).

Так что же мы обнаружили? У нас взрыв ассоциируется с преступлением и несчастьем, а в строительстве его используют реже, чем в Европе и США. Как обстоят дела за рубежом? Снова обращаемся к поисковику. Набираем в Google английское «demolition implosion» («демонтаж взрывом»). И выбираем только видео — как самый наглядный способ представления динамичной и зрелищной технологической операции. И сколько нам предлагают? Да более шести миллионов сюжетов! Это говорит о том, что про дешевый и быстрый способ демонтажа знают не только взрывотехники с инженерами-строителями, но и обычные граждане. Те, кто инвестирует в недвижимость, покупает жилье и помещения для своих бизнесов, голосует за планы реконструкции городов. Причем важная для формирования экономического поведения в сфере строительства информация (позволяющая обратиться к тем застройщикам, кто использует эффективные технологии, а не накручивает смету) преподносится в увлекательной и зрелищной форме. Чего стоит популярность сериала The Blasters («Взрывники») на канале Discovery! Сокращающие сроки и расходы методы демонтажа обращаются там в захватывающее зрелище. Американское Общество инженеров-взрывников (Society of Explosive Engineers, ISEE) также уделяет большое внимание пропаганде своих достижений. При проведении крупных взрывов инженеры проявляют заботу об их видео- и фотосъемке. Размещают камеры в наиболее зрелищных точках. Используют материалы не только в своих профессиональных целях (изучение поведения конструкций при взрыве), но и для пропаганды возможностей технологии. Аналогичной работе со СМИ и с общественным мнением в целом надо учиться и нашему бизнесу. (Занятно, что в советское время предполагалось строительство музея плотины в Медео, где посетители могли прослушать звуки создавшего ее взрыва 21 октября 1966 года, записанные на магнитофонной ленте, увидеть все его детали с кинолент и фотопанорамы.) У нас же связями с обществом — пренебрегают... Информации не много, и ориентирована она на профессионалов, которые и так в курсе дел.

И еще. В основе рыночной эйфории начала 1990-х лежала идея о том, что рынок сам все расставит на места: если есть эффективные технологии, каждый предприниматель радостно бросится их применять, заботясь о своей прибыли.

На самом деле это не так. Так может быть лишь на свободном, высококонкурентном рынке. А это — абстракция. И сфера расчистки площадок под строительство явно не может быть таковой. Хороших мест в городах мало. Жилье или офисы купят все равно. И конкретному предпринимателю может оказаться выгоднее предложить заказчику дорогой и медленный ручной демонтаж, чем быстро расчистить площадку взрывом. Работа рыночной «невидимой руки», о которой писал Адам Смит, не была особо заметна уже во времена Теодора Рузвельта: президенту США столетней давности то и дело приходилось бороться с баронами-разбойниками и монополизмом. Так и наше общество должно заботиться о том, чтобы предприниматели применяли дешевые технологии. Если у застройщика квартала бизнес-класса немалое число инвесторов спросит: «А какие издержки легли на демонтаж?» — он, скорее всего, озаботится экономией в этой сфере.

Конечно, применить взрывной демонтаж можно не всегда. Но и у механизированной разборки есть ограничения — стопятидесятитонный экскаватор используешь тоже не везде (даже тяжелые машины для бетонных работ в пору весенних ограничений по нагрузке на ось выстраиваются в ряд на штраф стоянках). Но главное — обществу, живущему вполне сытно и благополучно, пора начать смотреть на патрон взрывчатки не как на способ сделать гадость ближнему, а как на дешевое средство расчистки площадок для строительства нового.

Михаил Ваннах

Комментариев пока еще нет. Вы можете стать первым!

Добавить комментарий!

Рекомендуем

Реклама на сайте