Как соблазнить шефа: инструкция от ведьмы

Никогда я не рассматривала своего босса как сексуальный объект, пока не приснился мне однажды странный сон. Вещий, как оказалось в последствии.

Засиделись мы в тот вечер с Раисой за чаем да за разговорами. Пара слов о Раисе. Женщина-мотор, энергии через край, и ничего удивительного, что работает она... народной целительницей. Собирает огромные залы народа, заряжает им воду своей энергией, учит, как надо с неприятностями бороться и прочее. Честно говоря, я ко всему этому отношусь с известной долей иронии, потому что знаю Райку с детства и ничего, кроме гиперактивности, доводящей ее родных до инфарктов, за ней никогда не наблюдалось. Но вот открылся этот, как она говорит, дар, и Райка тут же начала на нем зарабатывать. Хотя сама она говорит, что не ради денег работает, а вроде как предназначение у нее такое – людям помогать.

Она все время пытается меня переделать или хотя бы направить на правильный путь. Правильный с ее точки зрения, конечно. Райка не понимает, как можно жить без мужчины, вернее, без секса. А я не понимаю, как можно жить с кем попало ради секса.

Чтобы доказать своей пастве, что может все, Раиса даже вышла замуж за голландца. Голландца-голодранца, как она его называет, но, кроме меня, никто не знает, что муж у нее безработный и ленивый. Райкина легенда звучит примерно так. Миллионер из Голландии, моложе Раисы на десять лет (ей тридцать пять), красив как скандинавский бог. Из всего вышеперечисленного правда только то, что моложе, все остальное, как вы понимаете, пиар Райкиных уникальных способностей – ничего недостижимого для нее нет. В тридцать пять, да еще с такой лягушачьей внешностью, ростом метр восемьдесят четыре и пятьдесят шестым размером брюк вышла замуж за иностранного миллионера. Она с ним пожила в какой-то глухомани в деревянной избушке год, взвыла от тоски и безденежья и ломанулась на родину, к пастве. Правда, каждый день по скайпу беседует с супругом, кричит: «Ай лав ю-у-у-у!», – и навещает его раз в полгода примерно.

Инструкция от Раисы

В общем, в тот вечер, с которого все и началось, мы засиделись до полуночи на моей маленькой кухоньке. Райка, как всегда, гудела про то, что нельзя женщине жить одной, нельзя не любить секс, ну и так далее. Вот у нее, у Раисы, и муж есть законный, и любовник. И поэтому у нее так хорошо все в жизни складывается, и деньги к ней ручьем текут, и людская благодарность, и вообще она купается во всеобщей любви и планирует купаться до самой смерти, которая наступит еще ох, как не скоро. Я слушала подругу и думала о своем, о девичьем. Про то, как завтра буду объясняться с боссом, который хочет меня повысить, но я не уверена, хочу ли я этого сама. Про то, что надо сапоги купить – старые надоели, да и вид у них уже совсем никакой. Еще бы надо в сберкассу успеть забежать до работы и обязательно позвонить маме: она сегодня заявила, что, кажется, грипп у нее начинается.

– Ты меня не слушаешь, – мрачно констатировала Раиса. – Ладно, давай на бумажке напишу тебе заговор, ты хоть помнишь, что я тебе про него рассказывала, или еще раз повторить?

Нет, конечно ничего повторять не надо, я устала, хочу спать. Райка наконец ушла, а я и не вспомнила про эту бумажку с заговорными словами. Наткнулась на нее через неделю, наверное, когда поливала цветы. Раисина «инструкция» лежала под блюдечком, на котором стоял горшок с моей традесканцией. Вот куда я ее, оказывается, засунула.

Дело было вечером, настроение «оставляло желать», как говорится, на работе суета и полная неразбериха. Все же повысил меня босс, сделал, как он сам говорил, своей правой рукой. А оно мне надо было? Эх... Я села за кухонный стол и заплакала с таким чувством, вкусом, даже с удовольствием и с выражением. Я рыдала, распаляя себя воспоминаниями о неразделенных любовях, о мужчинах, которые мне нравились и которые меня бросали. О боссе своем, конечно же, вспомнила. Он не женщину во мне видит, а вечный двигатель без пола и без тела... Отрыдалась, и мне полегчало. Настолько, что я жадно закурила и решила прочесть, что же за заговор оставила лучшая и такая несуразная подружка.

Текст меня, мягко говоря, удивил. Вот так он выглядел: «Пусть природная сила и животная страсть овладеют тобой, мой ночной гость, пусть гложет тебя жажда сладострастия и вожделения ко мне, как источает и съедает пламя сухие ветки! Пусть сохнет жарким желанием ко мне отныне и навсегда. Быть по слову моему. Аминь».

Когда я дошла до слов «съедает сухие ветки», начала хохотать, будто и не рыдала горько пятнадцать минут назад, – почему-то эти ветки меня очень развеселили. И я решила: чем черт не шутит, прочитаю вечерком это заклинание или как его еще назвать... Увы, я совершенно не помнила Райкиных рекомендаций, когда это надо читать – вечером или днем? Читать или зазубрить и шпарить наизусть? Но так как я всерьез к этому совершенно не относилась, то решила просто повеселить себя саму за неимением другого весельчака, так вот.
Я чуть не забыла про эту записку, когда ложилась спать, но она чудесным образом оказалась на моей прикроватной тумбочке. Вот хоть убейте, не помню, чтобы я туда ее клала, но, видимо, положила, не сама же бумажка прилетела.

Ночной кошмар

Уселась я поудобнее, подложив под спину подушку, включила ночник и, громко, четко, старательно выговаривая каждое слово, прочитала про эти ветки и жажду сладострастия. Даже в жар меня бросило от полноты чувств, зато потом настроение улучшилось, и уснула я на удивление быстро, успев подумать, как завтра обрадую свою подругу. Впервые ведь я ее послушалась!

Ну а дальше все развивалось в лучших традициях американских ужастиков. Я долго потом думала, как сформулировать то, что произошло, а получилось вот что. Мне приснилось, что я проснулась. Причем не сама, а мне в этом помогли. В комнату зашел мужчина, элегантный, с хорошей фигурой, высокий и подтянутый. Быстро скинул костюм (он, представьте, был в костюме), остался в чем мать родила, неприлично быстро юркнул ко мне в постель и начал домогаться. Я отпрянула к стене, уставившись на него во все глаза, как говорится, и тут мне стало ясно, почему с первых же мгновений его походка, жесты, весь образ показались мне столь знакомыми. Это был мой босс, гореть ему в аду. Приснится же такое! Никогда в жизни мне не приходило в голову рассматривать моего эксплуататора как сексуальный объект.

Я начала щипать себя за руки, чтобы поскорее проснуться, а босса – кстати, его Василием Ивановичем звать – умудрялась отпихивать и руками, и ногами. Состоялась недолгая борьба, в которой, конечно же, победила я, потому что Васьиваныч – человек интеллигентный, и представить его в роли насильника невозможно даже в кошмарном сне, каковым этот сон и являлся.

Очередным пинком ноги я столкнула его на пол. Он некрасиво распластался на моем ковре и заговорил. Впервые, кстати, с момента вторжения:

– Гусева, ну зачем же так? Сами же этого хотели. Идиотка какая-то.

И после сей тронной речи Васьиваныч надел штаны, рубашку, пиджак и трусы свернул в рульку, сунул под мышку и смылся. Через дверь, как обычные люди, между прочим. Я же провалилась в сон, и мне, слава богу, больше ничего не снилось вообще.

Очень печально, но ночное беспамятство на этот сон не распространилось. Утром я помнила его в мельчайших деталях и пила кофе, заново краснея при очередном всплеске воспоминаний. А параллельно этим стыдным мыслям шли другие, неожиданные и неприятные. Кто-то там в моей голове мурлыкал: «А бедра-то какие узкие, а плечи-то широкие, а? И ни грамма жира, а? А это – вообще, да?» Огромное счастье, что была суббота и на работу идти не надо. Смешно, но мне совершенно не хотелось встречаться с Васьиванычем: что-то во мне такое... поломалось немного.

Волшебник-недоучка

Зато я сразу же позвонила Раисе и с возмущением рассказала о своем ночном приключении. Не успела я патетически произнести: «Что ты мне подсунула, а еще подруга называется?», – как Раиса произнесла уже слышанное мною ночью «идиотка» и бросила трубку. У меня она была через пятнадцать минут, благо живем рядом. И началось...

– Ты слышала, что я тебе говорила? Ты меня вообще слушаешь? А ведь кивала, кивала, как понятливая! Я ж сто, нет, двести раз тебе сказала, что перед сном нельзя, нужно днем! И что о ком, перед тем как заговор читать, думала и кого представляла, тот и появится! Гусева, девочка ты моя, я ж тебя спросила, заклинание тебе на секс или на любовь, а ты что ответила?

– А что я ответила?

– Ну я не могу, держите меня. Ты «на секс» ответила, конечно же. С какого перепугу я бы тогда тебе это заклинание написала! Свечу жгла, пока читала? Пепел в землю потом закапывала?

– Куда? В традескацию, что ли? Нет. Ничего такого...

Раиса долго еще вопила – и зачем ей такое наказание, имея в виду меня, ругалась нехорошими словами, даже всплакнула. Подруга, чего вы хотите, лучшая притом.

«Возьми больничный, – сказала мне Раиса, – а я что-нибудь придумаю». Я не решалась задать единственный мучивший меня вопрос: а видел ли такой же сон Васьиваныч и узнал ли он в нем меня? Потом все же спросила. Ответ меня расстроил еще больше. Раиса была уверена, что Васьиванычу я тоже пригрезилась, но вот в каком обличье и что я вытворяла, Рая не знает. Потому что я напортачила и все испортила, получила геморрой вместо секса, вот так.

И все же это был сон. Живой босс не приходил ко мне домой – это радовало. Хотя Раиса моей радости не разделяла. По ее теории, невозможно иногда провести грань между явью и неявью, и эта самая «неявь» действует порой сильнее реальности. Что правда, то правда. Приди ко мне босс на самом деле в квартиру, я бы нашлась что сказать и повела бы себя культурно, а тут...

«Работайте, Гусева!»

И все же я не стала брать больничный. Работы полно, обязанности новые, подчиненных в два раза больше стало. В понедельник я отправилась на службу, как на Голгофу, хотя яркость красок того сна несколько поубавилась, и я все больше и больше склонялась к тому, чтобы относиться к увиденному с юмором. Это ж сон всего-навсего, и с какого бодуна босс такой же сон видел? Он вообще ночами не спит, а работает, он сам говорил, что ночью у него мозги лучше соображают. Так что ерунда.

Но когда я столкнулась с ним в коридоре офиса, нас буквально отбросило друг от друга, мы просто приклеились к противоположным стенкам. Мгновение босс смотрел на меня неприязненно и удивленно одновременно, но потом взял себя в руки, буркнул: «Работайте, Гусева, работайте», – и ушел, почти убежал. А я стояла остекленевшая, думая о том, до чего сейчас его удаляющаяся спина была похожа на ту, во сне. Ну да, конечно, один и тот же человек, чего удивляться...

И я начала работать. Босс меня не вызывал. Такое было впервые, обычно с самого утра его секретарша начинала меня вызванивать и разыскивать по всему офису. Все же пришлось нам с ним повстречаться на ежедневной планерке в одиннадцать. Васьиваныч на меня не смотрел, будто сердился, ко мне не обращался, даже сотрудники это заметили, но сочли за обычные разборки между двумя начальниками. Я же, напротив, совершенно перестала стыдиться и краснеть и смотрела на босса большими невинными глазами, улыбалась ему, когда он речь толкал, подбадривала, даже, кажется, подмигнула один раз. Вышло это помимо моей воли, почти случайно, но босс сбился с речи, смахнул со стола бумаги и полез за ними под стол, отпихнув секретаршу.

После обеда я сама к нему зашла: надо было решить какие-то вопросы. Босс в глаза мне не смотрел, сердито хмурил лобик и был таким милым, таким симпатичным! Я умилялась, глядя на него, словно родная мать на своего шестимесячного карапуза. День закончился, настроение у меня было прекрасным, и я полетела домой. Именно полетела, потому что ног под собой не чувствовала и всю дорогу в голове крутились какие-то легкомысленные мелодии.

Без шанса на успех

«Влюбилась, идиотка», – констатировала Раиска, которая уже сидела в моей квартире: у нее были ключи на всякий пожарный. Но мне совершенно не хотелось говорить с ней на тему моих сновидений и обсуждать босса. Райка опять что-то бубнила, а я опять кивала, и так правдиво, что подруга в который раз ничего не заподозрила. Уходя, она опять сунула мне в руку какую-то бумаженцию и сказала: «Так как нет тебе никакой веры и доверия, то я не просто новый заговор написала, а еще и инструкцию к нему. Сделай все как надо – и ситуация с боссом разрулится». И ушла. А я сожгла ее бумажку над раковиной: не хотела, чтоб ситуация разруливалась, мне и так было неплохо.

Прошла неделя, мое сердце наполнялось чем-то горячим, тягучим и невозможным, когда я видела босса. Он подрастерял свою суровость и тоже стал задерживать на мне долгие и совсем не рабочие взгляды. Сотрудники заметили и зашептались. В конце недели он предложил подвезти меня домой, я согласилась. Он предложил вместе провести выходные, и я согласилась. Он предложил мне выйти за него замуж, и я согласилась.

– Ты мне однажды приснилась, Гусева, – сказал он, – я тебя в реале разглядеть не мог, а вот во сне разглядел и полюбил и буду всю жизнь любить.

Но он никогда не рассказывал подробности об этом сне. Что он там увидел и как развивались события. Помалкивала и я, – зачем о таком рассказывать? И все же мне кажется, что сюжеты в наших снах были разными, впрочем, какая теперь разница!

Раиса торжествует и своей пастве теперь рассказывает историю о том, как она руководила поступками своей подруги и как та в результате удачно вышла замуж. Кто-то мне сказал, что Райка описывает меня как «сухую замариновавшуюся старую деву без единого шанса на успех», но я ей это прощаю. Ей же для пиара все это нужно. Да потом, истинная правда, если б не Райка, то быть бы нам и дальше с Васьиванычем боссом с его правой рукой.

Вера, 36 лет

Взгляд со стороны

Влад ТопаловВлад Топалов, певец:
– Ну и история! Я не знаю, конечно, может, с кем-то это и работает, но я в привороты и прочую подобную ерунду не верю. На меня сто раз делали разные привороты и пытались воздействовать заклинаниями, но, как видите, я все еще холостой и на первой встречной не женился. Значит, не работает все это колдовство. Во всяком случае, если в него не верить. И вообще, насильно мил не будешь. Так что, милые девушки, не надо заниматься всякой ерундой и черной магией, ни к чему хорошему это не приведет. Просто будьте красивыми, улыбайтесь, ухаживайте за собой, читайте книжки, а любовь сама к вам придет.