Стартапы в шоколаде

«Цифровой октябрь» — пространство в бывшем здании шоколадной фабрики «Красный октябрь» в самом центре Москвы, сущая «конфетка» для модного предпринимательско-стартаперского сообщества. Здесь все свои, знают, что такое «питч», и не хотят работать на дядю. Но что это — бизнес-инкубатор лекторий или просто «тусовочное место», где можно неформально пообщаться с Цукербергом?

Главное в центре Digital October с его просторными открытыми залами, кирпичными стенами и творческой атмосферой — все же не красивая «обертка», а содержимое, говорит гендиректор DO Дмитрий Репин. Digital October открылся в 2010 году на деньги частных инвесторов и официально назывался частным центром инновационных технологий и технологического предпринимательства. Центр позиционировался как первый частный бизнес-инкубатор, созданный для поддержки технологических стартапов; при нем был создан посевной фонд Bricolage. Но затем концепция площадки стала чуть иной: она нацелена не на финансовую поддержку проектов, это не бизнес-инкубатор, а место, где предприниматели и просто профессионалы новой цифровой экономики могут обрести определенный интеллектуальный багаж и связи. Дмитрий Репин, до 2009 года возглавлявший бизнес-инкубатор Высшей школы экономики и являющийся одним из сооснователей конкурса стартапов BIT с десятилетней историей, в среде стартаперов давно «свой» человек. Он охотно взялся за новый проект, хотя, по его словам, поначалу не очень хорошо представлял себе, как будет развиваться площадка, потому что аналогов того, что предполагалось создать, в России не было. Получилась большая «школа» для предпринимателей и технарей. Две тысячи квадратных метров публичного пространства для проведения мероприятий, учебный центр, конференц-залы, бар, много места для общения — где еще лучше показать себя предпринимателю и найти ментора, если не инвестора? За три года существования центра здесь прошло полторы тысячи мероприятий, с лекциями выступили 6 тысяч экспертов, включая основателя Facebook Марка Цукерберга и гендиректора Microsoft Стива Балмера. Один из самых масштабных обучающих проектов центра — Knowledge Stream, запущенный в 2011 году совместно с «Ростелекомом» при поддержке Российской венчурной компании. Это телемосты с полным эффектом «телеприсутствия» и с лекторами из самых известных образовательных заведений мира — MIT, Национального сингапурского университета, Института Хассо Платтнера. Попасть на их лекции вживую могут далеко не все. Технические параметры проекта позволяют лекторам и аудитории вести живую дискуссию, находясь за тысячи километров друг от друга. В интервью «Бизнес-журналу» Дмитрий Репин рассказал о своем видении назначения и целей «Цифрового Октября».

— Что такое Digital October, как вы сами его определяете?

— Это место, где в том или ином виде живут самое продвинутое в мире содержание и смыслы, связанные с технологиями бизнеса и образования в разных сферах. Внешне мы — площадка, где все очень «вкусно», технологично, красиво. Но все это не ради формы. Мы — про контент. Наше «содержание» — это мероприятия, где выступают спикеры с мировыми именами, эксперты в бизнесе и технологиях; образовательные программы, конференции, которые мы проводим, наше телевизионное шоу, радиопередача «Добрый венчур» совместно с радиостанцией «Бизнес FМ» и многое другое.

— Вы говорите все время о «мире». От России вы далеки?

— Мы ориентируемся исключительно на мировые стандарты. Нас вообще отправные точки внутри России не волнуют, потому что мы понимаем, что в плане технологий у нас практически ничего нет, что было бы сегодня на переднем крае. Мы знаем, что в России есть прекрасные интернет-компании, всегда их зовем выступать на наши конференции типа «ТехКранча», но самый продвинутый и интересный контент чаще все же приходит с Запада. Просто когда точно знаешь, что происходит в мире, то даже если ты сейчас делаешь что-то сугубо локальное, у тебя есть шансы на кое-что побольше, чем быть «первым парнем на деревне». Мы даже слово придумали, которое хорошо описывает то, что мы делаем, — «деме-стечковизация». Мы «деместечковизируем» наших предпринимателей и технологическую тусовку.

— Деятельность центра направлена именно на образование предпринимателей?

— Нет, она связана с образованием специалистов в области технологий, бизнеса, медиа. Конечно, у нас много того, что полезно предпринимателям, но мы не концентрируемся только на них. Хотя нас и воспринимают часто как «тусовку» стартаперов. Это наша любимая аудитория, она прекрасна, но она у нас не одна.

— Почему им интересна площадка?

— Здесь создана комфортная для них среда. У нас нет компромиссов в плане качества содержания площадки, нет людей, которым нечего сказать. Мы не запихиваем в нашу «Битву стартапов» проекты, которые приехали только потому, что губернатор попросил. То, что мы делаем, — это абсолютно рыночная история. Если мы отбираем проекты, которые будут выступать со сцены, то это действительно лучшие проекты, других критериев нет. Это, возможно, один из факторов, который позволил нам создать бренд. «Цифровой Октябрь» уже начали транслитерировать: люди говорят — «Встретимся на диджитал октобере».

— DO всего три года, а уже появились бренд и репутация. Как рождалась идея, как раскручивали площадку?

— Меня позвали управлять этой территорией, еще когда не было известно, каким именно содержанием должна наполниться эта площадка. Было название и общая идея сделать площадку для развития бизнеса. Не было аналогов подобных пространств. Я сказал, что примерно знаю, что делать и по каким принципам. Что из этого получится — все равно никто не знает, но давайте попробуем. У нас не было четкого понимания последовательности шагов, бизнес-плана. Трудно предугадать итог, когда ты делаешь что-то совершенно нового формата. И когда Адео Ресси (основатель The Founder Institute) сказал, что это лучшая в мире площадка такого рода, нам было очень приятно это слышать. При этом мы никогда не вкладывались в рекламу.

— Сколько инвестировали?

— Больше трех миллионов долларов, но меньше ю, точную цифру называть не буду. Здесь были просто каменные стены и неуловимый запах шоколада. Нужно было все обустроить, провести коммуникации. Это дорого. И уже примерно через год мы понимали, кто мы и куда идем. А с год назад поняли, что у нас есть бренд и возможность запускать новые проекты, опираясь только на него, иногда даже без привязки к площадке. К нам пошли большие компании, у нас стали выступать звезды мирового бизнеса — причем не за высокие гонорары, которых мы платить не можем: мы же не добываем нефть. Мы можем завлечь их качественной аудиторией и отзывами тех людей, что здесь бывали. Они удивляются: им и в голову не приходило, что можно приехать в Россию и общаться здесь с аудиторией, которая говорит с ними на одном языке, и увидеть стартапы такого же уровня, как в Кремниевой долине или Сингапуре. И они транслируют свое мнение в социальных сетях, а мы благодаря этому повышаем свою репутацию и бренд. Например, форум «Открытые инновации» посетил основатель компании 3M Боб Меткалф; он приехал посмотреть DO, и когда поднимался по лестнице, то увидел графическую историю интернета на стенах, которую мы нарисовали, и узнал себя в двух местах. Впоследствии он стал одним из наших «евангелистов». На DO было много звезд в мире бизнеса, в том числе у нас выступал Цукерберг, когда приезжал в Москву: один день — для хакеров, другой — для программистов, хотя это, наверное, одно и то же.

— Какое впечатление на вас произвел Цукерберг?

— Он очень похож на гика, у него подчеркнуто неделовой стиль. Одевается — как американский программист, говорит так же. И даже ест: нам пришлось везти ему специально пиццу, потому что наш ресторан ее не делает. Но это нормально — это такая культура Кремниевой долины, западного побережья США, которая, наверное, сейчас лидирует на технологическом рынке.

— Вы быстро вышли на окупаемость?

— Да, как только набралась критическая масса мероприятий. У нас две сравнимые по объему статьи дохода — это сдача в аренду площадей под мероприятия на 1-3 дня, помощь в их проведении, а также производство содержательных проектов, в том числе совместно с партнерами, спонсорами; можно назвать, например, TechCrunch, куда мы продаем билеты. Наши клиенты — PayPal, Intel, Сбербанк, «Билайн». Мы зарабатываем также на техническом сопровождении мероприятий арендаторов. Но соблюдаем баланс: если есть выбор между проведением презентации бытовой техники и мероприятием с интересным контентом, выберем второе, несмотря на деньги. Наши инвесторы, если бы хотели только делать деньги, в такой проект не пошли бы.

— А в долгосрочную аренду сдаете площади?

— На острове (Болотный остров в Москве, местоположение Digital October. — Прим. ред.) очень дорогая аренда, поэтому модель «сделал нарезку — сдал площади в субаренду» здесь не работает. Да и вообще это было бы слишком банально и скучно. Мы делаем красивые истории, которые любим. У нас есть несколько постоянных арендаторов, но это не случайные люди: венчурные фонды, Центр инновационного развития Москвы, центр инноваций PricewaterhouseCoopers. С последним мы, например, делали «Рейтинг российских стартапов». То есть у нас с ними содержательные отношения, мы делаем совместные проекты.

— Вы считаете DO частью инновационной инфраструктуры, системы поддержки инноваций?

— Если прямо спросить: «Ваша цель — поддержка инноваций?» — я отвечу, что нет. Мы делаем классный контент для аудитории, часть которой — стартапы и инновационный бизнес. А по факту получается, что наш вклад в поддержку инноваций много больше, чем у тех, кто говорит, что занимается именно поддержкой. Я считаю, что наша страна сильно страдает от того, что люди ориентируются не на результаты, а на программные заявления.

— Но поддержку от властей вы получаете?

— Мы сотрудничаем с институтами развития и властями; теснее всего, пожалуй, с Российской венчурной компанией и правительством Москвы. Но прежде всего потому, что там есть конкретные люди, которые нас понимают и знают, что мы умеем делать уникальные события с хорошим резонансом, потому что имеем для этого и ресурсы, и креатив, и технические, и медийные возможности. И они готовы эти события поддерживать, в том числе финансово. Но на оплату аренды нам, конечно, ни власти, ни институты развития денег не дают. В целом их вклад в обеспечение наших проектов меньше, чем вклад наших бизнес-партнеров.

— Вам не кажется, что в последнее время мода на стартапы привела к появлению «вечных стар-таперов», которых интересует не столько собственный бизнес-проект, сколько возможность весело проводить время, получать гранты, ездить по заграничным акселераторам?

— Это плохие стартаперы, я называю их тусовщиками.

— Когда они появились? Ощущение такое, что их очень много.

— Они всегда были частью технологической тусовки, их можно было встретить еще в 2004 году. Всегда было распределение: вот совсем зеленые стартаперы, вот те, кто делал проекты уже несколько раз, и вот тусовщики. Но так как растет вся тусовка, растет и доля последних. Просто они заметнее, они на виду: это их «работа». Лучше бы шли в политику.

— Это не проблема?

— Нет. Чем более рыночная у нас ситуация, тем быстрее эти тусовщики выкидываются из стартапер-ского сообщества. Просто, к сожалению, в России очень много некачественной поддержки инноваций и молодого бизнеса. И такой нерыночный подход плодит тусовщиков. Даже в Москве много непрофессионалов в сфере поддержки инноваций, а в регионах их большинство. Люди просто «назначаются»: вот ты будешь поддерживать инновации. Они не строили своих бизнесов, не продавали компании стратегическим инвесторам. Откуда им знать, как это делается? Ну, съездили они в Кремниевую долину и что-то там послушали. Но это еще не значит, что они что-то знают. Очень важно, чтобы человек, который работает с предпринимателями, имел опыт и мог сказать: да, у меня это не получилось, но я знаю, почему, и как нужно делать правильно. Мы привлекаем к обучению настоящих предпринимателей. Поэтому не идем пока в регионы, там нет почвы. Наоборот, люди из регионов едут к нам, ведь иногда полезнее не слушать местного чиновника, а зайти на наш сайт и посмотреть полезное мероприятие дистанционно. Хотя площадки, подобные нашей, в регионах уже начинают появляться, инвесторы приезжают к нам, смотрят, как мы работаем. Мы этому рады.

— Портрет стартапера за последние годы изменился?

— Он стал чуть опытнее, чуть лучше говорит по-английски, больше читает, в том числе профильные издания. Стал профессиональнее, взрослее — но не столько с точки зрения возраста, конечно, а в плане своего развития. Бестолковых инноваторов в возрасте 50-60 лет до сих пор очень много.

— Почему это они бестолковые?

— Потому что занимались всю жизнь чем-то другим — например, технологиями, теоретической наукой; другие ценности у них. И спорить с ними уже трудно.

— А вообще есть предел возрасту предпринимателя?

— Наверное, нет. Запас энергии и жизненных сил имеет значение. Когда ты моложе, проще работать по 18 часов в сутки без выходных. Но с возрастом повышается эффективность действий, коммуникаций. Результат ведь измеряется не только скоростью: белка тоже быстро крутит колесо, но не всегда есть толк. Сто звонков могут стоить одного «нужного».

— Какие проекты сейчас для «Октября» приоритетны, к чему идете?

— Новых проектов два: университет «Лаборатория новых профессий» и телевидение DigitalOctober. Телевидение — это наш чисто медийный проект. Сначала будем выкладывать просто видео по запросу, библиотеку нашего контента, связанного с технологиями, бизнесом, наукой, — конференции, лекции, но в более лаконичном формате. А чуть позже запустим «лайф» или записные телешоу — когда появится большая аудитория. А «Лаборатория новых профессий» — масштабный проект, в рамках которого мы начнем готовить людей для начала по трем профессиям: продюсер образовательных онлайн-проектов, специалист по интернет-маркетингу и специалист по «большим данным». Потом профессий станет больше. Мы очень хорошо понимаем, насколько «цифровой экономике» не хватает профессионалов, которые умеют что-то делать своими руками: нам об этом рекрутеры давно сигнализируют. Мы хотим «делать» людей, которые в цифровом мире будут просто ремесленниками, и устраивать их на работу в лучшие компании России. Это образование для профессионалов — не старт, а скорее погружение в профессию для человека, который уже состоялся в какой-то сфере. Обучать будут люди как из индустрии, так и из академической среды.

— Оба проекта — коммерческие?

— Да, будем выходить на окупаемость.

— У вас есть и свой личный образовательный проект для предпринимателей — путешествие-тренинг на парусной яхте eXtrepreneurship, обучение предпринимательству в экстремальных условиях. Не пришлось его забросить из-за «Октября»?

— Сейчас на это меньше времени — но неделю-две в году мы ходим на яхте. В январе как раз идем на Острова Зеленого Мыса в Атлантическом океане. Это единственная моя активность, не связанная с DO. Я искренне считаю, что время, проведенное под парусом в море, — лучшее в жизни.

— В чем цель такого тренинга для предпринимателей?

— Идя с нами в море, они хотят чему-то научиться, хотят новых идей, стратегий, решений, связей. И многие это у нас получают. За шесть лет существования этой программы многие из тех, кто с нами ходил, стали известными предпринимателями. Но путешествие на яхте — это не шутка. Бывало всякое. В середине декабря мы были на Кубе через 2 недели после официального завершения сезона ураганов, не ждали ничего особенного — и вдруг к нам «пришел» отличный тропический шторм в 50 узлов, так что мало не показалось. Экстремальные ситуации, которые могут складываться в море, способны раскрыть человека. Иногда я брал людей на работу после таких путешествий. Но все-таки подчеркну: то, как ведет себя человек в необычной и опасной ситуации, нельзя прямо проецировать на его работу, на возможности в бизнесе. Никто еще не придумал тест, который это выявляет стопроцентно. Ясно одно: предпринимателями может быть меньшая часть людей, и это правильно.

Вера Колерова